Антон Чаблин
политолог, журналист

Избирательная кампания губернатора на Ставрополье пока проходит без нарушений. Такое заявление сделал правозащитник, член президентского Совета по правам человека Александр Брод, встретившись вчера с краевыми журналистами во время очередного визита в Ставрополь.

Возглавляемая им Ассоциация НКО по защите избирательных прав «Гражданский контроль» ведет мониторинг предвыборной ситуации в двух десятках регионов страны, и в том числе на Северном Кавказе. Александр Брод уже провел здесь несколько брифингов, круглых столов, встретился с местными общественниками, экспертами, представителями оппозиции.

Именно представители «Гражданского контроля», корпуса наблюдателей «За чистые выборы» будут работать на избирательных участках 14 сентября. Естественно, они окажутся не одиноки: помимо представителей партий следить за ходом голосования будут наблюдатели от ассоциации «Голос» и «Лиги избирателей Кавминвод». А вот другие волонтерские проекты, громко заявившие о себе год-два назад («Росвыборы», «Сонар», «Лига избирателей», «Комитет «За честные выборы») обездвижили.

Сколько именно наблюдателей будет 14 сентября на участках, даже сейчас сказать невозможно: по закону, уведомить о наблюдении партии и кандидаты вправе даже в сам день голосования, как и включить в состав УИК члена с правом совещательного голоса.

После беседы с журналистами Ставрополья Александр Брод эксклюзивно ответил на вопросы «Кавказской политики».

– Александр Семенович, последние три месяца вы провели в постоянных поездках по регионам. Каковы ваши впечатления о ходе избирательной кампании в целом по России?

– Как всегда, есть и проблемные моменты, и поводы задуматься. Главной проблемой является прохождение кандидатами муниципального фильтра, что заставляет задуматься о совершенствовании этого механизма.

Оппозиционные кандидаты, которые не прошли фильтр, не только обжаловали действия депутатов, избирательных комиссий, но также говорили о препонах, об административном давлении.

– И хоть один такой факт нашел подтверждение?

– Если говорить о судебных разбирательствах, то, например, Александр Руцкой обжаловал действия Курской областной избирательной комиссии, отказавшей ему в регистрации.

Суды дважды отказывали ему, не поддержал его и Центризбирком, который рассматривал эту проблему.

То есть оппозиционные кандидаты переводят вопрос регистрации в политическое русло, ведь это позволяет им выигрышно, красиво выглядеть в глазах избирателя.

– Как бы вы оценили ситуацию в Мосгордуме, где несистемная оппозиция поставила себе очень высокую планку? Стала ли столица общероссийской витриной, где оппозиционеры смогли о себе громко заявить?

– Есть несколько оппозиционных кандидатов, которые очень активно ведут кампанию, постоянно упоминаются в СМИ, встречаются с избирателями. Но налицо неравенство возможностей.

Один кандидат, которого поддерживает «Единая Россия», обошел практически все федеральные СМИ, газеты, журналы, телеканалы.

Но здесь, думаю, имеет место применение административного ресурса, ведь другие кандидаты позволить себе это не могут.

– А почему, полагаете, на нынешних выборах право-либеральная оппозиция выступает так вяло?

– У нашей оппозиции были неплохие возможности несколько лет назад, когда она собиралась на Болотной площади, на проспекте Сахарова.

Лидеры были популярны, были на виду, их стали приглашать на совещания в Госдуме, встречи с президентом, они снова появились на телеэкранах. Но оппозиция не смогла объединиться, стать по-настоящему массовой, создать общую программу развития.

Мне как стороннику демократических взглядов хотелось, чтобы оппозиция была более внятной. Успехи быстро забываются, время идет, парламентские партии тоже не дремлют, и этот «белоленточный» успех стерся.

Наша оппозиция сегодня снова раздроблена, в большинстве регионов она просто не смогла ни физически, ни финансово принять участие в кампании. Хотя я был недавно в Кабардино-Балкарии, где «Яблоко» участвует в выборах в республиканский парламент, распространяет свои агитационные материалы, встречается с людьми.

На фоне украинских событий, на фоне воссоединения с Крымом в стране как никогда высок накал патриотических настроений.

Наша оппозиция изначально не поддерживала Россию в крымских, украинских событиях. А сейчас она выступает с позиций, что российские власти направляют регулярные части для войны с украинской Национальной гвардией.

Вопрос дискуссионный, но убеждения оппозиционных партий и политиков столкнулись с этим высоким уровнем патриотических настроений.

– На мой взгляд, показательна ситуация со ставропольским региональным отделением «Яблока», где перед выборами губернатора была горячая внутренняя дискуссия: стоит ли выдвигать кандидата. Одни говорили, что это потребует унижения перед «Единой Россией», дабы собрать подписи их муниципальных депутатов, а другие «яблочники» считали, что в выборах нужно участвовать все равно. Вам какая позиция ближе?

– Есть известная сказка Всеволода Гаршина, когда лягушка попала в чан с молоком, она карабкалась, била лапками, и в итоге молоко превратилось в густую сметану, и она выскочила из этого чана.

То же самое и наши политики. Можно сколько угодно ругать власть, сидеть на кухнях, проводить собрания, но пока не начнется работа с территориями, с избирателем, результата не будет.

Я не согласен с тем, что прохождение «муниципального фильтра» – это унизительная процедура: в ряде регионов его прошли и оппозиционные кандидаты. Но это требует большой работы: если депутаты увидят в политике близкого по духу, они отдадут ему свой голос, свою подпись.

Активность действия лучше, чем бездействие. Естественно, идет время, теряется узнаваемость, появляются новые лидеры, новые партии, и сидение оппозиции на месте ничем не кончится.

«Яблоко», «СПС», «Гражданская платформа» многое потеряли именно потому, что не нашли новые формы работы с избирателями.

– Вы сказали о новых лицах. А кого бы конкретно вы могли назвать в качестве потенциального политического «завтра» нашей страны?

– (Задумывается.) Мне сложно сказать. Мои ожидания несколько завышены, и пока я не вижу того политика, на которого можно опереться.

Хотя фамилии и есть новые, но они не дотягивают до уровня, скажем, Владимира Рыжкова, которого я уважаю и хотел бы, чтобы он активнее участвовал в политической жизни. Я бы хотел, чтобы у него была своя партия и свой актив. Хотя ему уже около 50 лет.

– Но почему же нет новых лиц? Казалось бы, белоленточные протесты должны были вынести наверх целую плеяду новых политиков.

– Появился Яшин, Чирикова, Собчак, Виторган...

– Но их единицы, а не возникло целого поколения оппозиционеров, как например, после событий в Париже в 1968-м...

– Причин много. Не хотели делиться властью и наши парламентские партии, и основные оппозиционные партии, они плохо привлекали молодых людей.

Я наблюдал, как выдвигаются кандидаты от «Яблока»: гляжу и вижу тех же самых людей, что были в девяностые.

Конгресс интеллигенции, который выступает по Украине, в нем средний возраст членов 60-70 лет.

Среди оппозиции появился яркий литератор Дмитрий Быков, но он может хорошо писать, полемизировать, выступать, но как политик.... Нет, это не его.

Вторая причина. Власть неправильно вела себя. Существовало такое выражение: закатали политическое пространство – то есть любые протестные действия принимались в штыки, подавлялись часто, оппозиции был заказан путь на телеэкран, и это разбросало оппозицию по телеэкранам, по кухням.

– Ну а какие регионы страны вы могли бы назвать самыми демократичными?

– Там, где победили оппозиционные депутаты. Это Екатеринбург, Красноярск, Петрозаводск, где идет активная политическая жизнь. Вот в Пскове появилась новая фигура – Лев Шлосберг.

– Ему 51 год.

– Да, вы правы. Ну, Навальный яркая фигура, хотя и весьма спорная. Спорная потому, что мало критиковать, надо нести и какую-то позитивную программу.

Мне кажется, Рыжкову это удается, в отличие от многих. У него есть и парламентский опыт, и опыт уличных акций, и хорошее образование, он умел договариваться с другими оппозиционерами, хотя они всегда и подводили его, как Немцов и Касьянов.

– Ну а юг России, на ваш взгляд, он все еще остается красным поясом?

– Нет, мне кажется, этот имидж уже уходит в прошлое. Что касается влияния коммунистов, то оно минимальное. А если говорить о Северном Кавказе, то высокая явка не зависит от принуждения и страха, это скорее общий уровень сплоченности, организованности, и выборы воспринимаются как некая гражданская акция.

– Вы слышали, конечно, что Борис Акунин принял решение эмигрировать из России, и мотивировал это тем, что градус всеобщей ура-патриотической истерии зашкаливает. Вы можете разделить такую позицию?

– Во-первых, не эмигрировал, а участвует в работе Московской международной книжной ярмарки, встречается с читателями.

Он сказал, что хочет жить вне России, но приезжать и проверять, когда закончатся эти кризисные явления. Это его право, он свободный человек, имеет возможность ездить и жить там, где ему заблагорассудится.

Моя же позиция: отъездом проблему не решить, а если мы хотим развития страны, то должны жить здесь, объединяться, воспитывать новых гражданских активистов, контролировать власть. Можно, конечно, сбежать из родного дома, оставить больных родителей, но кому от этого станет легче?!

В выступлениях Акунина, так же как у Улицкой или Шендеровича, я вижу слишком много собственных капризов, доминирование своего «Я», нежили поиска, как объединить людей, желания донести до власти проблемы, которые нас волнуют, сделать жизнь лучше.

Одновременно с выступлением в Der Spiegel Людмилы Улицкой появился текст Игоря Губермана – обращение к жителям Израиля в эти трудные дни войны с Палестиной.

Непонятно, к кому Улицкая апеллирует. То ли к Евросоюзу, чтобы они ужесточили санкции против России? То ли к европейскому читателю, который и так слабо понимает внутренние дела России?

Что мешало Улицкой выступить в «Новой газете» или «Огоньке», обратиться к коллегам по культурному цеху, правозащитникам?!

В то же время у Губермана был настрой на объединение, на повышение веры в свои силы, в свою правоту. Именно этого не хватает нашим оппозиционерам.

Сегодня на Украине российская власть пытается решить гуманитарные проблемы граждан, привлекает внимание к массовым убийствам мирных граждан.

Но почему представители оппозиции не говорят о гибели детей, стариков? Не видеть это, я бы сказал, это бесчестно.

2014РегиональныеСтавропольский край