Почему у коммунистов так плохо получается агитировать рабочих?
Оговорюсь сразу, я не буду перечислять тут заезженную пластинку про все объективные причины слабости рабочего движения и пр. Но помимо всего этого есть и субъективные факторы. События на Украине показали следующее — разные нацпаты оказались способны оказать куда большую помощь Донбассу, нежели левые. По словам члена «Боротьбы» Виктора (позывной «Фидель»), «именно правые откликнулись на просьбу о помощи».
О чём говорит сам этот факт? Чтобы помочь бойцами и гуманитаркой, надо обладать приличными материальными и организационными ресурсами.
Некоторые мыслят конспирологически — раз праваки оказались так круты, то это потому, что им ФСБ помогает. Конечно, совсем исключать этот момент нельзя, но и объяснять факт организационных возможностей правых именно через крутость помощи ФСБ, мягко говоря, неверно. Если бы у Путина была цель присоединить к себе Донбасс, то он бы сделал это ещё весной. Но он этого не сделал, так как, в отличие от Крыма, Донбасс в качестве присоединённой к РФ территории ему не нужен. Правда, есть маленький нюанс — если киевская хунта полностью разгромит ополченцев, то запахнуть жареным может уже и в Крыму, а этого властям РФ не нужно. Так что исключать тайную помощь официальной РФ нельзя, но всё равно налицо тот факт, что идеи разных нацпатов куда легче находят не просто благодарных слушателей, но активных сторонников, готовых сражаться за них с оружием в руках. Почему так?
Можно, конечно, сказать, что левые идеи характерны для рабочих, а патриотические — для мелкой буржуазии, которая богаче и свободнее в плане распоряжения средствами, нежели пролетариат, однако тот, кто общается близко с самыми что ни на есть пролетариями, не может не отмечать, что и среди них патриотические и даже националистические идеи находят бóльший отклик, чем марксизм. И дело не только в сложности марксизма — и нацпатство бывает весьма завиральным и сложным, и марксизм можно упростить.
Рискну высказать гипотезу, что причина в следующем — всякие националистические и патриотические идеи поднимают у человека самооценку, а марксизм современного разлива самооценки не повышает. Националисты считают, что человек уже в силу принадлежности к определённой нации или культуре причастен к чему-то большому и великому, иногда к этому добавляется некая «эзотеричность» знания — мол, мы тебя посвятим во что-то такое, о чём большинство и не догадываются. Люди на это клюют. Марксизм же в глазах современного человека не воспринимается как нечто новенькое и интересненькое, как это было в девятнадцатом веке, все уверены, что это что-то нудное, старое, скучное и провальное. Но это было бы ещё полбеды. С точки зрения современного левого пропагандиста, рабочий человек уже по факту своей «рабочести» что-то должен. Должен быть горой за социализм или хотя бы иметь коммунистические убеждения, должен организовывать профсоюз, идти на забастовки, рискую при этом если не жизнью, то благополучием, а последнее для семейного человека тоже нелегко. А тут какой-то посторонний чувак, близко не знакомый с его жизнью, уверяет его, что он должен. А если не согласен, то не достоин уважения. Конечно, мало какой левый активист настолько тупо прямолинеен, но если он в таком ключе думает, то агитируемый рано или поздно это поймёт. И скорее всего, за таким человеком не пойдёт.
Можно сказать, что всё это тут не при чём. Что на самом деле просто в РФ условия для рабочей борьбы плохие, и государство слишком репрессивное. Да, конечно, ситуация в этом плане оставляет желать лучшего, но всё-таки есть не так уж мало стран, где за профсоюзную деятельность могут не просто с работы выгнать, а арестовать и казнить, но при этом «сумасшедшие» профсоюзники не переводятся. А за что человек может рисковать своей жизнью? Ведь идти на такой сильный риск только за прибавку к зарплате — неразумно. Или взять сокращение рабочего времени — ведь если члены профсоюзов выбирают бороться против этого, то труда и риска в этом никак не меньше, чем в лишних рабочих часах. Всё равно ведь не отдохнёшь и не расслабишься. А уж идти на казнь чисто за зарплату как-то совсем странно… А секрет прост — рискуют и стараются не за зарплату, а за своё человеческое достоинство. Как это ни странно звучит в наши дни, но достоинство — действительно такая вещь, за которую не жаль даже пожертвовать жизнью. И во все времена только та идея овладевала народными массами, которая пробуждала в них чувство собственного достоинства. И если мы хотим сделать социалистические идеи популярными в массах — то мы не имеем права об этом забывать. Мы можем сколько угодно гордиться научностью марксизма, но эту научность без овладения идеей массами никто не оценит. А многие далеко не научные идеи при этом массами овладевали и овладевают. Поэтому для успешной пропаганды марксизма надо давать понять, что борьба за социальные права не просто даёт какие-то практические выгоды (в случае неудачи их может не оказаться), но и возвышает достоинство борющихся. Это то самое старое классическое: «Мы не рабы, рабы не мы». Жаль что теперь этот подход узурпируют разные «скачущие».
И есть ещё один момент, также связанный с достоинством, который часто недооценивается. Почему при феодализме крестьяне или безропотно терпели, или поднимали своего барина на вилы во время разных крестьянских войн, но никогда не пытались на него просто давить, чтобы он выполнил их требования? Дело не в том, что крестьяне были настолько тёмными и тупыми, чтобы дойти до этой идеи. Известно, что во время восстания Уота Тайлера восставшими был составлен список требований, которые Уот Тайлер должен был передать королю. Кто хорошо помнит историю, знает, что в момент этой передачи Уота Тайлера убили, но того факта, что средневековые английские крестьяне были в принципе способны изложить свои требования по пунктам, это не отменяет. Дело в другом — крестьяне слишком хорошо знали своих феодалов, понимали, что для тех САМ ФАКТ предъявления требований выглядит оскорблением, покушением на их дворянскую честь, которую они ставят выше жизни. Вот потому оставалось феодала или убивать, или не трогать, а «надавить» на него, требуя уступок, крестьяне не могли.
Классически считается, что буржуа должен в этом плане обладать иной психологией, чем феодал. Поняв, что рабочие у него бастуют и выдвигают по пунктам требования, он должен сесть и скрупулёзно подсчитать, во что обойдётся удовлетворение этих требований, а во что — подавление забастовщиков силой, и в зависимости от этого принимает то или иное решение, основанное именно на рациональном расчёте, а не на фикциях вроде дворянской чести.
Но хотя дворяне с их понтами в прошлом, и в современном обществе есть прослойка, у которой понятия чести в общем-то близки к дворянским. Для них точно так же есть «крутые мы», и сильно худшие по качеству «они», и «честь» основана на «мы лучше них, потому что мы круче». Это блатной мир. Какое это имеет отношение к рабочим и буржуазии? Самое прямое. Ни для кого не секрет, что на постсоветском пространстве очень многие нынешние хозяева «заводов газет пароходов» вышли из бандитов. Да и в общем-то «нормальный» капитализм остального мира тоже формировался во многом колониальными грабителями. И нет никакой принципиальной разницы между братками «лихих девяностых» и героями Дикого Запада. И что из этого следует — что и буржуй может обладать дворянско-блатной психологией и считать САМ ФАКТ попытки рабочих, «лохов» в его глазах, надавить на него как оскорбление его «воровской чести», как покушение на его «достоинство» уголовного авторитета, и потому никогда не уступит, или сразу подавит всё силой, или сделает вид, что договаривается, а сам будет готовить планы мести за оскорбление. Не обязательно конечно, он устроит «Жанаозен», но ликвидировать даже приносящее немалый доход предприятие он при этом вполне может, когда речь идёт о «чести», возможны и не такие жертвы. Что же делать рабочим в такой ситуации? Видимо, нужно ставить вопрос не столько о требованиях к хозяину, сколько в избавлении от хозяина. Обычно этот вопрос откладывается до самой социалистической революции, но не факт, что при таком раскладе до неё есть шанс дотянуть. «Национализация» — весьма кривое решение этой проблемы, но и кривое решение всё-таки лучше, чем никакого. Прямое взятие власти на заводе обрушивает на этот завод мощь всего государства, до сих пор все такие попытки кончались плачевно. Хорошего решения в рамках капитализма, видимо, нет. Однако призывая рабочих к экономической борьбе, эту проблему никак нельзя упускать из виду.
Леа Руж
От редакции: Автором верно указывается, что агитация должна апеллировать в том числе и к чувству собственного достоинства рабочих. Ещё Ленин писал: «…пробуждение человека «в коняге» — пробуждение, которое имеет такое гигантское, всемирно-историческое значение, что для него законны все жертвы».
Однако, почему-то автор считает, что современные коммунисты этим не занимаются, а только чего-то требуют от рабочих. Если уж на то пошло, то господствующая в буржуазном обществе буржуазная же идеология требует от них гораздо больше. На работе — дрессируют будь здоров, вплоть до требования выполнять совершенно идиотские корпоративные нормы. За пределами работы — государство в лице своих стражей строго требует выполнять продиктованные буржуазией правила поведения. А это значит не только «для вашей собственной безопасности» говорить «ку» каждому встреченному эцелопу, но и время от времени служить в армии и умирать за интересы «хозяев жизни». Да ещё и религиозные организации требуют молиться, поститься и слушать радио «Радонеж». И это не считая рекламы и моды, которые тоже требуют потреблять определённые товары. Как будто звучащие в очередной кризис требования затянуть пояса для уха рабочего приятнее, нежели требования затянуть пояса на время забастовки!
Да и понятно, что сама по себе апелляция к чувству собственного достоинства не сделает коммунистическую пропаганду для рабочих привлекательнее буржуазной: само по себе чувство классового достоинства ничуть не сильнее чувства национальной или религиозной гордости. Поэтому основой агитации всё-таки должно быть обращение к действительным материальным интересам рабочих. И в конце автор как раз задаётся вопросом, за что же агитировать рабочих в условиях, когда буржуазия настолько сильна, что считает постыдным идти на какие-либо уступки работникам. Но ответа на этот вопрос автор не находит. А не находит он его потому, что пытается разрешить эту проблему абстрактно, в общем, независимо от конкретной ситуации. Тогда как определение «правильных» требований в каждом случае должно исходить из конкретных условий, из соотношения классовых сил. И желательно, чтобы оно было подчинено общей стратегии мирового коммунистического движения.
Но главное — не просто показать рабочим выгодность борьбы за свои интересы или возвышение человеческого достоинства в этой борьбе. В отличие от, скажем, интеллигенции, рабочим достаётся не так много «пряников» от буржуазии, а значит особых иллюзий по поводу благости капитализма или класса хозяев они не питают.
Пользу сильного профсоюза и даже социализма рабочие обычно хорошо понимают, вот только не верят, что желаемого состояния реально добиться. «Идея хорошая, но…». В этом «но» и опасение предательства со стороны профсоюзных или партийных лидеров, и страх перед репрессиями буржуазии, которая в случае попытки социалистической революции не остановится перед гражданской войной и экономической блокадой. В этом «но» также заключена неуверенность, что удастся организовать эффективную социалистическую экономику.
Поэтому важнейшая задача пропаганды и агитации состоит в том, чтобы показать, что буржуазия не всесильна, что опыт прошлой борьбы усвоен рабочим движением, а повторения совершённых ошибок можно избежать. Важно распространять сведения о любом, даже небольшом успехе борьбы, давать понять, что арсенал классовой борьбы расширяется, что мы не пытаемся бороться теми же средствами, что и сто лет назад. И столь же важно членам профсоюзов и коммунистических партий показывать высокий уровень организованности и результативности своей работы, давать рабочим возможность увидеть в организации свою силу.
2014РегиональныеФедеральный уровень
