О том, почему глава Крыма Сергей Аксёнов сначала объявил войну коррупционерам, а теперь защищает подозреваемых чиновников, а также о том, как в целом меняется коррупционная ситуация в регионах, в интервью «Клубу Регионов» рассказал председатель Национального антикоррупционного комитета Кирилл Кабанов.
– Кирилл Викторович, сейчас мы наблюдаем за тем, как глава Крыма Сергей Аксёнов, который совсем недавно объявил бескомпромиссную борьбу с коррупцией, вдруг публично вступился за некоторых подозреваемых в коррупции чиновников. По вашему мнению, в Крыму действительно борются с мздоимством или же для Аксёнова это всего лишь повод «перекроить» органы власти в республике «под себя»?
– В переходный период, когда реализуется крайне обширная стратегическая программа, всегда существует огромный риск коррупционных злоупотреблений. Коррупция – это бизнес, и коррупционеры существуют там, где есть большие деньги и где система управления до конца не сформирована.
Федеральное руководство уже давно объявило, что коррупция несет угрозу национальной безопасности. К тому же мы знаем, что коррупционные темы используются для раскачки общественного сознания при проведении так называемых революций, хотя ни одна революция по своей сути не показала, что она может победить коррупцию. Даже наоборот – в последнее время, как правило, разного рода группировки используют эту тему для борьбы. Это пример не только Украины, хотя там он наиболее свежий, это пример и других государств, где это [революции] происходило.
На сегодняшний момент необходимо понимать, что федеральное руководство крайне заинтересовано в стабильном развитии Крыма. Но надо понимать, что в любом регионе, не только в Крыму, существуют такие явления, как внутриэлитные отношения и внутриэлитные обязательства. Поэтому зачастую тот же самый Аксёнов может становиться заложником своих обязательств и своей команды. Поэтому его публичные выступления ни в коем случае не отражают в полной степени реального характера происходящих процессов. Ну, что такое заступился [за подчиненного]? В Крыму все прекрасно понимают, где какая команда, кто с кем связан, поэтому позиция «своих не бросать» ни в коем случае не является показателем. Говорить можно одно, а происходить будет совершенно другое.
– И что же «совершенно другое» происходит сегодня в Крыму?
– То, что в Крыму в достаточно короткий срок, не за пять лет, не за три года, а за год началось наведение порядка правоохранителями, говорит о том, что система постепенно выстраивается и этот процесс, не замораживается. Говорить о том, что Аксёнов не заинтересован в борьбе с коррупцией, тоже не совсем правильно, поскольку он прекрасно понимает, что он иначе просто долго не удержится в системе управления. Его заслуги, конечно, играют роль, но не являются неким пожизненным бонусом, тем более что ожидания граждан связаны, в том числе, с борьбой с коррупцией.
– В Крыму, как мы видим, Аксёнов борьбу с коррупцией ведет от своего имени. Далеко не во всех регионах губернаторы поступают таким образом…
– Сегодня есть губернаторы, и которых я лично знаю, которые своим примером показывают, что сами не берут [взятки], не участвуют в бизнесе и при этом не дают делать это другим. И их рейтинг доверия просто моментально вырастает. Аксёнову такой рейтинг нужен. Для того чтобы удержаться и встроиться в систему, связанную с внутриэлитными российскими отношениями, ему нужно иметь огромную поддержку в регионе. А понятно, что поддержка ниоткуда не берется. Поэтому реальная борьба с коррупцией и чистка рядов является достаточно важным фактором. Людей же не обманешь – они все прекрасно видят. Тем более что Крым – регион небольшой, и все прекрасно понимают, ведется эта борьба формально или нет. Поэтому у Аксёнова просто нет выбора, поскольку эффективность использования бюджетных средств стоит для него в качестве основной задачи.
– Какова в целом коррупционная ситуация в регионах? Удалось ли где-нибудь искоренить мздоимство?
– Коррупцию в принципе победить невозможно. Она существует даже в тех странах, которые находятся в лидерах антикоррупционных рейтингов. Просто коррупция там проявляется по-другому, не несет угрозы национальной безопасности. Но коррупционная мотивация для многих в нашей стране стала формироваться одновременно с новой Россией, с момента начала приватизации. И эта коррупционная мотивация стала для многих основой для прихода на госслужбу. Поэтому на сегодняшний момент говорить о том, что мы коррупцию возьмем и победим, крайне сложно. Губернаторы ведь сами зависят от неких федеральных денег, федеральных программ, федеральных элитных отношений, так что все очень сложно. Просто сегодня мы можем говорить о том, что регионов, в которых влияние коррупционного бизнеса уменьшилось, стало намного больше, чем было пять–шесть лет назад.
Надо понимать, что борьба с коррупцией – это не борьба с коррупционерами. В реальности это борьба с системой, разрушение системного бизнеса. И только потом это борьба с коррупционерами, потому что, если не уничтожать условия для занятия коррупцией, это будет просто подстригание газона. Если мы не будем уничтожать условия, а будем только сражаться с коррупционерами, то мы будем сажать одних, а на их место будут приходить другие, которые тоже будут воровать.
Беседовала Инна Бурчик
2015ФедеральныеФедеральный уровень
